Жители первых русских городов севера Западной Сибири четыре столетия назад носили самую современную по тем временам обувь. Причем, ее не только привозили из Западной Европы и европейской России, но и шили здесь же, в сибирских городах. Такие выводы сделали ученые по итогам раскопок Берёзовского городища. Археологи СурГУ продолжают изучение укреплений и усадеб города Берёзова конца XVI – XVIII в. в рамках проекта РНФ «Историческая урбанистика русских городов Севера Западной Сибири: Берёзов». При раскопках разных лет в п.г.т. Берёзово (Берёзовский район ХМАО-Югры) найдена обширная коллекция кожаных изделий и их фрагментов. Она позволяет судить о моде и обувном производстве в России. О находках и их значении нам рассказал археолог-эксперт, научный сотрудник ИИМК РАН (г. Санкт-Петербург), доктор исторических наук Александр Курбатов.
– По мнению ученых, коллекция кожаных находок из раскопа на посаде г. Берёзова является важным и оригинальным источником информации. Раскроете этот тезис?
– Коллекция из Березова дает ученым изучить практически все предметы, использованные первыми жителями города. Она существенно расширяет круг археологических аналогов для изучения кожевенной продукции и самого производства в разных регионах России в XVI – XVIII вв., заполняет существенный пробел в изучении материальной культуры севера Западной Сибири в конце XVI – XVII вв. и, что особенно важно, в Петровской России. Кроме того, данная коллекция существенно расширяет материальную фактологическую базу, относительно слабо отраженную в письменных и изобразительных источниках.
Справка: Среди находок кожаных изделий преобладают целые и фрагментированные экземпляры и детали обуви. Это цельноскроенные и детальноскроенные детские и взрослые поршни, задники и подошвы сапог, относительно целые бескаблучные туфли и подошвы от них, головки от туфель и сапог, подметки и петли на заднюю часть бескаблучных туфель.
Мужчины носили сапоги, туфли без каблуков, туфли на низких каблуках и поршни, а женщины – туфли без каблуков, нарядные поршни, выкроенные из одного куска кожи, и сапожки на высоких каблуках. Каблуки женской и мужской обуви подбивались железными подковками. В обувь вкладывали вязаные, войлочные и меховые стельки. Детская обувь повторяла фасоны взрослой.
– В основном найдена кожаная обувь и ее фрагменты. А можете привести примеры уникальных предметов?
– В одной из усадеб Берёзовского посада встречена редкая археологическая находка – кожаный чехол для ружья (ольстра) с набивным декором. Функционирование комплекса усадьбы датируется второй половиной XVII в. Чехол из Березова стал седьмой находкой такого вида кожаных изделий за все время археологических исследований на территории современной Российской Федерации. Изделие предназначено для ношения карабина за спиной стрелка или подвешенным на переднюю луку седла. Оно подвешивалось при помощи ремней, продернутых в отверстия на чехле, и имеет декоративную отделку из просечных фигур. Эти особенности позволяют видеть в находке изделие московских мастеров. Еще одна малочисленная группа кожаных археологических находок, мало известная за пределами Севера Западной Сибири – это кожаные покрытия деревянных коробок для компасов. В одной из усадеб второй половины XVII в. найдено редкое кожаное изделие – обтяжка (покрытие) футляра для компаса с тисненым декором поверхности. Эта находка стала толчком для более широкого взгляда на вопрос о приборах морского судовождения в средневековье.
– А есть загадочные находки?
– Не столько загадочные, сколько пока не раскрытые, не изученные. Такой, например, интересный сюжет связан с клеймением обуви. До настоящего времени типология и хронология клейм на обуви в русских городах остается разработанной, на наш взгляд, очень поверхностно, хотя клейменая обувь XVIII – XIX вв. имеется в фондах российских музеев. На сегодня клейма на археологической кожаной обуви найдены в Москве, Ивангороде, Пскове, Старой Ладоге, Выборге, Твери, Мангазее, Березове, Таре, Томске, Смоленске и Санкт-Петербурге, а также в коллекциях широкого хронологического диапазона в некоторых других городах. В Берёзово клейма встречены в слоях, где жилые и хозяйственные комплексы можно датировать по вещевому материалу XVIII – XIX вв. Клейма производителей в виде круглых розеток диаметром 5 мм встречены на трех подошвах, причем на одной паре очень необычное расположение оттисков. Это женские уличные туфли на высоком каблуке, где один знак нанесен под сводом стопы, а другой – в носке, под пальцами, что совершенно нехарактерно для таких знаков. Знак иного рода встречен под сводом стопы на подошве с зауженной пяткой, также принадлежащей модели женской обуви с высоким каблуком. Это – оттиск двух линий, параллельных продольной оси подошвы, расходящихся в стороны по направлению к носку.
– Вы описывали в научных статьях сходство кожаной коллекции Берёзова конца XVI – XVII в. с коллекцией из Мангазеи. Можете привести эти параллели?
Справка:
Мангазея – первый русский город Сибирского Заполярья, форпост первоначального освоения Сибири Русским государством. Основанный в 1601 году на реке Таз, он пережил стремительный взлет, став основным поставщиком в государеву казну ценнейшей «валюты» XVII века – пушнины. В Мангазею же из европейской Руси все необходимое для жизнедеятельности горожан доставлялось на легендарных кочах – суднах русских поморов. Город просуществовал всего 70 лет.
– Коллекция кожаных изделий Берёзова и сопутствующих им предметов из других материалов, применительно к слоям конца XVI – XVII вв., полностью сопоставимы с составом находок в Мангазее. Выводы, ранее сделанные по Мангазейской коллекции, с полным правом можно распространять и на Березовские материалы. Во-первых, это сырье. Нашими коллегами выделены группы изделий из «отлично обработанной юфти» и «предметы из грубого, плохо очищенного материала», а также предметы из бараньей или козлиной кожи. Эти наблюдения правомерны и для коллекции из Мангазеи. Здесь можно видеть хорошую выделку большей части кож. Основным сырьем служили шкуры крупного рогатого скота различного возраста, и значительно реже использовались шкуры мелкого рогатого скота. Судя по деталям и обрезкам, также использовали шкуры животных, характерных для приполярной зоны – оленя и тюленя. Кожи хорошей выделки были выработаны по нормам, привитым в практике русских городских кожевников европейской России в XVI – XVII вв. В основе обработки кож лежали методы таннидного дубления, дающие качественный краснодубный товар или юфть. Внутренняя сторона кожи была тщательно очищена от мездры (жировой клетчатки). Отсутствие расслоения показывает, что продуб кож был полным, на всю глубину кожи. При окончательной отделке, как правило, кожи с лицевой стороны натирали дегтем или вымачивали в настое железного лома, что придавало им черный цвет. На выделку таких кож, надо полагать, уходило не менее 4-х месяцев. Из краснодубной кожи сшиты большинство встреченной в Мангазее обуви, в том числе поршни первой группы (из «отлично обработанной юфти»). С другой стороны, в мангазейской коллекции выделяются очень тонкие кожи для верха башмаков, сделанные из шкур мелкого рогатого скота. Сам материал, а также его использование для наиболее изысканных по манере пошива и декора башмаков на высоких каблуках, позволяют предполагать западноевропейскую выделку сырья и пошив обуви. Появление такой обуви кажется закономерным, учитывая активную европейскую торговлю на Русском Севере, проходящую через крупнейший порт Архангельска. Башмаки на высоком деревянном каблуке стали модными в Скандинавии в последние десятилетия XVI в., когда там появились каблуки, обтянутые красной кожей, а также обшивка края обуви металлической и растительной нитью. Находки модной западной обуви в заполярной Мангазее говорят об оперативном поступлении самых модных изделий на русский рынок, практически одновременный началу их изготовления в странах Западной Европы, а также постоянный спрос на такую обувь даже в условиях сурового арктического климата.
Обувная коллекция Березова подтверждает, что в конце XVI – первой половине XVIII вв. даже самые северные и труднодоступные города Сибири были охвачены самой современной для того времени западноевропейской продукцией обувного ремесла, производство которой было освоено в европейской России. Более того, надо полагать, что отдельные виды обувной продукции Березова в XVII и XVIII вв. были пошиты непосредственно в сибирских городах и отражают черты местного ремесла. Показательным здесь являются распространенная в Сибири форма обуви – уледи и, особенно, употребление железных подковок с супинатором, более нигде не встречаемые.
– Другие изделия из кожи встречаются?
– Кроме деталей обуви, другие кожаные изделия и обрезки в данной коллекции малочисленны. Среди них обращает на себя внимание кожаный женский пояс – вороп, состоящий из трех деталей, образующих два слоя пояса. Этот специфичный предмет одежды хантыйских женщин на сегодня в археологическом материале встречен в Надымском городке, где эти предметы были сделаны из бересты и кожи.
Справка:
Надымский городок (Надымский район ЯНАО) был основан в конце XII в. и существовал до 1731 г. В XVII–XVIII вв. он был резиденцией вождя военно-политического объединения нескольких территориальных общин, которое в официальных документах XVII в. именовалось Большая Карачея. Здесь проживали предки современных ханты, тундровых и лесных ненцев.
Найдены также детали рукавиц. Можно отметить как особенность: следы сшивания детали одной нитью с использованием узкой кожаной прокладки в шов. Можно еще обозначить среди находок кожаный чехол для ножа. Обрезок чехла шириной 5,5 и длиной 7 см имеет следы обтягивания деревянной основы.
Таким образом, надо полагать, что кожевенное ремесло, наряду с другими видами деятельности, очень активно развивалось во многих сибирских городах в XVII в. При этом, развитие скотоводства и торговли скотом способствовало расширению местного производства мыла, свечей и кож. В начале XVIII в. в Сибири оформились крупные предприятия, дававшие на рынок до 1000 и более кож ежегодно. Рядовым кожевенным товаром Сибирь к XVIII веку полностью себя обеспечивала. Сибиряки в массе своей носили обувь местного пошива.
Беседовала Галина Сергеева
Читать об исследованиях Берёзовского городища
Березов: первый русский город Югры XVI-XVIII веков (Краткие результаты комплексного археологического исследования)
Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого / Вып. 20 / Г. П. Визгалов, С. Г. Пархимович, Е. Н. Петрова. – Ханты-Мансийск – Нефтеюганск – Сургут, 2022. – 158 с.